no shit
Последнее время в моей голове всплывает много историй.
Наверное, с каждой я могла бы сделать какую-то "Записку...", но, почему-то, они все не добрые.
Там есть однорукий пианист, эта история родилась из кадра красивой мужской кисти, с длинными пальцами и коротко обрезанными ногтями, желтыми от табака. Темнокожая рука на фоне бело-черных клавиш фортепиано. Я думаю, он был бы в пиджаке, один из рукавов которого засунут в карман
Или парень-наркоман, бледные предплечья, и палец, трущий вену на сгибе. Я думаю, он уже бросил это дело, я думаю, у него кто-то умер, может, друг, а мозги ожили, такое иногда бывает. У него стакан с колой, он не пьет алкоголь, и лед стучит о стенки тонким перезвоном. На скуле у него синяк, неприятного зеленовато-желтого цвета, старый уже, но сам парень утонченно красив, даже избитый. Не знаю, кем он работает, и знать не хочу, наверное. У моих героев есть тайны от меня.
Или то, как называется бар. Я думаю, что это что-то вроде Full Glass, идиотское название, у которого всегда мигают буквы, G, L. Когда Бет выросла и собиралась уезжать в колледж, она считала, что это название полностью соответствует реальности. В смысле название, в котором вышеуказанные буквы не горят.
Интересно, откуда это все берется у меня, девушки, росшей в относительно благополучных условиях?
Я хочу придумать хоть одну веселую историю, но, по-моему, это маловероятно.
Как сказал один мой знакомый, мой собственный бар находится "на окраине у сточных труб человеческой злости".
Пусть бы туда пришел кто-то счастливый, чтобы я могла об этом рассказать
Наверное, с каждой я могла бы сделать какую-то "Записку...", но, почему-то, они все не добрые.
Там есть однорукий пианист, эта история родилась из кадра красивой мужской кисти, с длинными пальцами и коротко обрезанными ногтями, желтыми от табака. Темнокожая рука на фоне бело-черных клавиш фортепиано. Я думаю, он был бы в пиджаке, один из рукавов которого засунут в карман
Или парень-наркоман, бледные предплечья, и палец, трущий вену на сгибе. Я думаю, он уже бросил это дело, я думаю, у него кто-то умер, может, друг, а мозги ожили, такое иногда бывает. У него стакан с колой, он не пьет алкоголь, и лед стучит о стенки тонким перезвоном. На скуле у него синяк, неприятного зеленовато-желтого цвета, старый уже, но сам парень утонченно красив, даже избитый. Не знаю, кем он работает, и знать не хочу, наверное. У моих героев есть тайны от меня.
Или то, как называется бар. Я думаю, что это что-то вроде Full Glass, идиотское название, у которого всегда мигают буквы, G, L. Когда Бет выросла и собиралась уезжать в колледж, она считала, что это название полностью соответствует реальности. В смысле название, в котором вышеуказанные буквы не горят.
Интересно, откуда это все берется у меня, девушки, росшей в относительно благополучных условиях?
Я хочу придумать хоть одну веселую историю, но, по-моему, это маловероятно.
Как сказал один мой знакомый, мой собственный бар находится "на окраине у сточных труб человеческой злости".
Пусть бы туда пришел кто-то счастливый, чтобы я могла об этом рассказать
Pettra я и рассказываю. В основном - устно.
А про людей с несгибающимися в локтях руками я не слышала
...
Суть о взаимопомощи. Апостол Петр водил перед судом души умерших, и попросили они рай и ад показать. Заводит Петр их в комнату, где столы ломятся от явств, но люди их есть не могут, т.к. у них руки не сгибаются. Все злые и раздраженные. Ведет в другую комнату, там таже обстановка, только люди кормят друг друга на вытянутых руках.
И в моих фантазиях у таких людей есть семья.