В ванной у нее была не одна зубная щетка.
У нее было штук 10 разнокалиберных чашек и уж точно не одна тарелка.
Она не питалась полуфабрикатами и не запивала их вином.
На ее кровати - россыпь подушек разных размеров.
По воскресеньям в ее квартире часто бывает шумно и весело.
И она курит на балконе не потому, что скрывается от чего-то, а потому, что не хочет дымить в комнате.
В ее жизни не было стандартных штампов киношного одиночества. В ее жизни были друзья, которым было до нее дело, и хотя они виделись очень редко, она знала, что на них можно положиться.
В глубине души она не мечтала о том, что кто-то будет открывать ей дверь, когда она возвращается с работы или варить кофе по утрам. Она купила себе кофеварку с таймером, и могла бы завести собаку, если бы ей действительно хотелось, чтобы кто-то ее встречал.
Она ездила к родителям на семейный ужин каждые две недели, по пятницам.
Ее не угнетало ее состояние, ее смешили заявления о том, что пора бы задуматься - ведь ей уже 28, а она все не разделит жизнь с кем-то одним и конкретным.
Минуты слабости бывала у нее в те редкие моменты, когда она засыпала на диванчике за просмотром фильма или чтением книги. Она не любила носить носки, так что просыпаясь ежилась от ощущения заледеневших пяток. Ей всегда приходила в голову мысль, что, живи она не одна, этот кто-то второй обязательно накрыл бы ее пледом.
Но, в конце концов, замерзшие ноги - слишком маленький повод, чтобы менять свою жизнь